BORIS BIDJAN SABERI

Его полное имя Борис Биджан Сабери Мохаддам Техерани. Он наполовину немец, наполовину перс, родился в Мюнхене, а живёт и работает в Барселоне. В 6 лет его поразила одежда панков, увиденных на улице родного города, а в 14 он освоил швейную машинку и стал создавать вещи для себя, переделывая даже джинсы Levi’s. Он совсем не думал о моде, зато впитывал в себя уличную культуру хип-хопа и скейтборда. В 24 года Борис Биджан переехал в Испанию, чтобы побольше узнать о создании и производстве одежды и обуви в Школе дизайна Felicidad Duce в Барселоне. Но свою профессиональную карьеру он начал с линии аксессуаров под шокирующем названием U Can F*ck W. В ней были кожаные сумки со швами в две иголки, а также ключницы, браслеты и цепочки — он работал с серебром и медью, используя для финишной отделки воск, масла, воду, песок и даже солнце. Через четыре года, в начале 2007-го, появилась и первая коллекция мужской одежды под тем же названием. Ещё через год его пригласили принять участие в Барселонской Неделе моды, где он показал свою первою коллекцию NET3X3, в основе которой была сплетённая вручную сетка. В конце 2008-го его вещи появились уже в L’Eclaireur в Париже и в Darklands в Берлине. Сейчас одежда Бориса Биджана продаётся под его собственным, чуть сокращённым, именем Boris Bidjan Saberi, а его поклонниками стали такие корифеи, как Джек Николсон и Карл Лагерфельд. Однако дизайнер не планирует экспансию в многочисленные магазины мира, так как ценит качество и безупречность вещей, которые трудно соблюсти при массовом тиражировании. Он всегда любил экспериментировать с тканями, красками, с отделкой материалов, не боясь испачкать руки. Прототипы моделей коллекции, будь то майка или обувь, он всегда делает собственными руками, начиная от раскроя и заканчивая стиркой в машине с песком или маслом. Он по-прежнему не ассоциирует себя с миром моды и создаёт то, что с удовольствием носит сам. К этому относится и любовь к чёрному, в котором он ощущает себя комфортнее всего. А ещё он любит рассказывать истории посредством своих моделей — чем страннее и сложнее, тем лучше. И говорит, что персидская кровь в нём является той частью непознанного, которая заставляет искать ответы на вопросы, экспериментировать и изобретать.